Истребитель ''Родина'' - Страница 64

– Ксена не хотела, чтобы он помешал Волкову расправиться с полицией?

– Возможно, она просто не хотела, чтобы Дантист раньше времени показывал свою способность к выживанию. То есть, в отряде не должны знать, что он завербован Миссией. Видимо, задача Дантиста – контролировать Волкова. Впрочем, какой он теперь Дантист? Серийный убийца из ЮАР легализован под именем Дмитрий Саблин. Партизаны его называют Африкой.

– Он что же, не скрывает своего прошлого? – удивился генерал.

– Скрывает, но старается меньше врать.

– Толковый человек?

– Толковый. – Канунников кашлянул. – Вы знакомились с его делом?

– В общих чертах.

– Его искали более пяти лет, в основном средствами Интерпола, хотя из Южной Африки Дантист впервые выехал уже после суда. Прямиком в «Каменный Чертог», на пожизненную отсидку.

– Н-да, выбор помощников у Миссии характерный. Мразь на мрази.

– Почему же? – с укором произнес Николай.

– А, гм… – Смертин рассеянно оглядел стол. – Ну исключения… они всегда бывают… – Он зримо натужился, пытаясь перевести это в шутку, но как-то не получилось. – Ладно, майор. Благодарность тебе. Не от родины, от меня лично. Информацию я передам, будем думать. Если что-то решим, ты узнаешь первым.

Канунников поднялся и придвинул за собой стул.

– До свидания, господин генерал.

– Счастливо. И будь осторожен: где гарантия, что Ксена не напихала тебе еще и своей прослушки?

– Я ни разу не подставлялся, – сказал майор, покидая кабинет.

– Это ты молодец, – ответил Смертин одними губами.

Вытряхнув из стакана лимон, генерал бросил туда свежую дольку и налил кипятка. Минуты две он сидел неподвижно, лишь постукивал ногтем по темной ручке подстаканника. Затем не спеша выпил чай и достал трубку.

– Здравствуйте, Ксена. Смертин говорит. Сейчас перешлю вам одну запись… Да, откровения Волкова. Достоверность?.. Об этом судить не мне. И еще кое-что. При первой же возможности майор сообщит Волкову, кто такой Дмитрий Саблин. Да, наш майор окончательно определился, но это неплохо: теперь он более предсказуем. Все, принимайте материалы.

Генерал вставил диск в гнездо и прошелся до глухой стены. Он был ниже и значительно старше, чем могло показаться на первый взгляд. Впрочем, Смертин еще сохранял бодрость: болезни, накопившиеся от вечной нервотрепки и сидячего образа жизни, с недавних пор отступили.

Словно додумывая незаконченную мысль, генерал покачался на носках и вполголоса повторил:

– Мразь на мрази…

* * *

Дом стоял в центра поселка, но из-за больших ассиметричных участков казалось, что он расположен на отшибе. Ближе к Москве преобладала старая «шанхайская» застройка: коттеджи теснились, выпирали, как животы из ремней, и закрывали друг другу солнце. Здесь же, в ста километрах к западу, все было иначе. Сосны росли неупорядоченно, сами по себе, и дорожка от забора до крыльца вилась, как черный ручей.

Владимир остановился и поднял указательный палец:

– Тихо…

– Да мы тихо, тихо, – шепнул Андрей.

– Не мы. В доме тихо.

Серый коротко махнул ладонью и двинулся к двухэтажному строению. Катерина покорно отступила за дерево. Андрей прикоснулся к торчавшей у нее из-за пояса рукоятке, и девушка, помедлив, кивнула. Пулемет – «перфоратор» тащить через город было рискованно, и его бросили еще в парке. Все, что у них осталось, – это два пистолета.

– Сзади двери есть? – спросил Андрей.

– Замри! – цыкнул Владимир.

– Иди в жопу со своими приказами!

– Здесь я командую, понял?

– Я вам присягу не давал.

– Два барана… – прошипела Катя, вручая Андрею глушитель. – С той стороны выход к бассейну.

Серый раздражено мотнул головой и поднялся на крыльцо. Андрей добежал до стены, и пригнувшись, проскользнул под окнами.

Бассейн был скромным: ни горок, ни гейзеров. Обычная плитка, два матерчатых шезлонга и… труп. Мужчина плавал лицом вниз, с широко раскинутыми руками, словно парил. Спина была чистой, но в глубине воды таяли розовые клубы крови. Андрей убедился, что кругов на поверхности нет, и кинулся к пустым створкам веранды. Мелкие осколки каленого стекла лежали сплошным ковром, местами поблескивал золотой узор из свежих гильз. Андрей выбрал место, куда поставить ногу, чтобы не скрипеть, но в этот момент Серый позвал со второго этажа:

– Катя! Волков!

Уже не опасаясь наделать шума, Андрей бросился к лестнице во внутреннем углу веранды. По пути он заметил на полу рожок, возле первой ступеньки лежал еще один, и – снова гильзы. Гильзы валялись повсюду. Поднявшись до середины марша, Андрей обнаружил, что у стены за перевернутым креслом лежит еще одно тело.

Сверху послышался отчаянный крик девушки.

– Все, Катюха, все, – сказал Владимир. – Уже все. Уже не вернешь.

Андрей взбежал по ступеням и увидел новый труп: парень, не старше четырнадцати, лежал на спине. В распростертых руках было по пистолету, глаза смотрели удивленно, но ясно. Кровь на красной майке была почти незаметна.

– Еще в холле, – дрожащим голосом произнесла Катерина. – И Коршун, и Макс, и… в общем…

Владимир подошел к юноше и опустился на колени.

– Ты-то, сопляк, что здесь делал? – пробормотал он. – Я же велел тебе убираться. Я же говорил, что усыновлять тебя не буду. И хоронить тоже. Разве нет? Ведь я говорил. Так что ж ты, сопляк вонючий?!

– Серый, – проронила Катерина, трогая его за плечо. – Серый, оставь. Нехорошо. Это Малевич, – сказала она Андрею.

– Кроме тебя тут у всех клички?

– С такой фамилией кличка не нужна. Вадик Малевич. Иногда он подставлял и себя, и весь отряд, но он был нам нужен. С ним мы знали, что это поколение еще не потеряно.